Типы пациентов, которых не любят медсестры и врачи

Вот вам классический персонаж, которого всегда можно встретить в приемном отделении: пьяница, наркоман или пьяный наркоман, спящий на каталке. Никто не знает, сколько часов он тут находится, но он всегда здесь. Складывается впечатление, что среди этих товарищей существует некая договоренность относительно каталки, чтобы никогда не терять это хорошее место в коридоре, между постом и рентген-кабинетом.

Иногда ты замечаешь его присутствие только тогда, когда он начинает кричать с каталки, чтобы его покормили, потому что этого у них не отнять: как только подходит время обеда, они всегда дают о себе знать.

В приемном покое также частенько бывает и цыганская семья (в российских больницах это редкость). Когда они подъезжают, обычно их слышно издалека.

Как только начинают осмотр одного, тут же появляются остальные шестнадцать, сопровождая его (к которым подтягиваются также цыгане с тростью, которые паркуют свои машины в местах подъезда «Скорой»). Однажды, находясь еще на практике, я познакомилась с одной медсестрой, которая уверяла меня, что видела цыгана, пришедшего в приемное отделение в одиночестве. Да уж, действительно странный случай!

Еще один классический персонаж стационара — это тот, кого я называю больничной крысой: пациент среднего возраста с различными патологиями, все из которых хронические, считающий больницу своим домом.

Его история болезни словно трехтомник, который читает только лечащий врач, и в отделении этот больной провел больше часов, чем сам главврач. Он знает персонал больницы лучше, чем старшая медсестра, и умеет заметить страх в твоих глазах, если ты новенькая. Это единственный пациент, который знает, что звонить на пост во время пересменки — пустая трата времени.

Совет: когда вы пересечетесь с больничной крысой, делайте ему укол там, где он вам скажет, он обычно не ошибается.

Не могу не описать следующий тип пациента — знакомый. Этот больной типчик имеется в любой больнице: ты можешь встретиться с ним в интенсивной терапии, у себя в отделении, в приемном покое или даже в рентген-кабинете. Обычно он пытается наладить контакт и растопить лед между нами, начиная разговор по следующей схеме:

— Я знаю одну медсестру, которая здесь работает.

— Ну что ж, очень хорошо.

— Она из моего поселка. Низенькая, темненькая и носит очки. Ты ее знаешь? Я старый друг ее отца.

— Под это описание подхожу и я.

Другой тип пациентов, который мы можем встретить в любой больнице, — это толстосум. Первое, что он начинает говорить при встрече: «Я плачу тебе зарплату!». Этот тип больных самый ненавистный для медсестер и врачей.

Некий подвид толстосума — это пижон. Его главная фраза: «Да ты не знаешь, кто я такой!». На это я всегда отвечаю: «Да и знать не хочу, не представляешь насколько». Такой человек никогда собой ничего не представляет, хотя думает, конечно же, наоборот, потому что он управдом или президент ассоциации соседей своего двора.

Разговор об этих двух типах нежелательных больных заставляет меня вспомнить другого менее обычного, но все-таки встречающегося — привилегированный пациент. Как правило, принадлежит он к некоей ассоциации, которая направила его в обычную больницу потому, что его чудесный частный госпиталь не имеет достаточно ресурсов для его лечения, или потому, что лечение, которое ему необходимо, является невыгодным.

Этот больной и его семья изначально всему противятся, оставляя о себе четкое представление, состоящее в том, что они, видите ли, привилегированные личности. Обычно они беспокоятся насчет индивидуальной палаты и о таких вещах, как дополнительная кровать для наблюдающего за больным.

— Видите ли, мы обслуживаемся частной страховой компанией и никогда не пользовались бесплатной социальной страховкой. Ух ты, смотри-ка! Да здесь в палатах даже телик есть!

— Да, сеньора, и укомплектованная ванная комната, и бинты у нас не из вторсырья.

— А почему здесь какая-то старушка на соседней кровати? Ведь в отдельной палате этого не должно быть.

— Ну что же здесь поделаешь, в другой палате ее тоже не хотят видеть.

Не могу закрыть эту тему без посвящения нескольких строк еще одному виду больничной фауны. Он не болен, но находится в больнице: это присматривающий за больным (в российских больницах этим персонажам, как правило, не разрешают оставаться на ночь — а в остальном все очень точно подмечено).

Это тот, который с самого утра начинает кричать в коридоре, потому что врач до сих пор не уделил время его больному родственнику. И когда наконец-то врач приходит, присматривающий ему мило улыбается и говорит: «Добрый день, доктор!». Он же в четыре утра попросит у тебя обезболивающего, потому что у его отца боли, и, когда ты приходишь, сам пациент уже храпит. Или это та, что уткнется в телик, а тем временем ее муж вытащит катетер и зонд целиком. И вот такая сиделка тебе говорит:

— Я уже почти как медсестра, дома я измеряю сахар моему отцу сама.

— Милочка, да вам пора уже идти за дипломом!

Но самые лучшие сиделки — это те, что на ночь надевают пижаму, халат и тапочки, чтобы слиться с больными. Заходишь в шесть утра в палату, чтобы сделать утренний укол, смотришь на них и не знаешь, кому из них нужна инъекция!

Примечание российской медсестры. Мне встречался еще один вид больных, это одинокие бабушки и дедушки, которые так отвечают на вопрос: «Что вас беспокоит?».